Комментарий от Кобзарева Григория Юрьевича по следам дискуссии в октябрьском выпуске видеодиалогов с экспертами: Соколов А.В. «Георесурсы России на фоне внешних и внутренних перемен» (Октябрь 2023 г., выпуск №7). https://www.youtube.com/watch?v=hI46iYYwBhc&t=1211s

 

 

 

 

 

Несколько личных впечатлений по горячим следам после просмотра.
Уважаемым Александром Владимировичем организована и проведена очень интересная дискуссия, посвященная периодически всплывающей теме «Органической» или «Неорганической» теории происхождения нефти и вытекающих из них следствий, прежде всего по соответствующим концепциям и содержанию ГРР. 

В дискуссии приняли участие авторитетные в отрасли и уважаемые специалисты, а само обсуждение организовано в очень интересной форме, позволяющий сделать его живым и интригующим, — когда собеседники по очереди отвечают на одни и те же вопросы. 

Краткое личное впечатление по существу вопросов и ответов, прозвучавших в дискуссии.

Основные примеры-козыри месторождений для неоргаников: Белый Тигр, Ромашкинское, Оймаша. Безусловно, есть и иные примеры, но указанные месторождения чаще всего выставляются именно как главный аргумент неорганической теории происхождения нефти. По всем трем я сейсмические материалы видел. На мой личный взгляд:
Белый Тигр — для меня без вопросов. Заполнение выветрелого гранитного останца за счет латеральной миграции УВ из слоев осадочного чехла, заполнившего палеорельеф.
Оймаша — аналогично.
Ромашкинское — тут интереснее. И тут же – самый яркий пример возможной «подпитки», т.е. восполняемости запасов месторождения. На части сейсмических материалов при желании можно отчетливо видеть следы неких деструкций/зон разломов, уходящих за пределы сейсмической записи по времени. И я их видел. Это-то и берется в качестве главного аргумента неоргаников — подпитка из-за пределов доступных бурению глубин. Следовательно, тезис неоргаников, – нефть глубинная, т.е. неорганического происхождения.

Но вот возможная подпитка из рифея (при том, что потенциал доманика для Татарстана считается недореализованным) неорганиками в принципе не рассматривается и не учитывается. По крайней мере я не слышал. Уважаемые коллеги Соборнов К.О., и Ступакова А.В. в части дополнительного и не учитываемого потенциала рифея единодушны. И я безусловно соглашусь скорее с ними, нежели с неорганиками с их глубинной подпиткой Ромашкинского месторождения неорганической нефтью. От себя добавлю, что собственно подпитка из рифея как раз и может идти по тем самым зонам деструкции, которые на сейсмике видны и которые я упомянул выше.

Но вот вопрос для меня, поскольку не являюсь профильным специалистом: а что геохимики, не могут по геохимии, изотопному анализу или иным способам исследований дать четкое обоснование того, что нефть на Ромашке «другая», а именно неорганическая, т.е. фактически синтезированная в очень глубинных условиях? Мыслится мне, что различия нефтей должны быть, но таких аргументов от неоргаников я пока не слышал (может они и есть, но я не знаю?).

По целесообразности учета восполняемости запасов в начальных геологических запасах
Мне представляется, что непосредственно в расчете НГЗ делать этого не надо. Сама величина насчитанных НГЗ, как и параметры, входящие в формулу подсчета объемным методом, являются «статичными», т.е. неизменными величинами. Именно на момент открытия месторождения, до тех пор, пока не началось его освоение и добыча этих самых запасов. Да, ошибки в определении значений входных параметров могут быть, но все-равно, как сами параметры, так и собственно НГЗ остаются изначально постоянными. Восполняемость же, на мой взгляд, – параметр «динамический» и не должен вкладываться в нашу формулу именно по причине его изменчивости во времени. Т.е., как мне видится, мы можем говорить о действительно имеющем место восполнении, но это такой же «подвижный» показатель, как и КИН. Да, как-то учитывать надо, но как и где – пока не готов ответить. Интересно было бы посмотреть изменения по годам графика параметра в виде отношения «добытый объем/НГЗ». По нему-то как раз и будет виден темп этой самой подпитки и прогноз на будущее. Не по нему ли делался прогноз добычи по Ромашкинскому месторождению аж до 2285г.?

 

Что ищем: нефть или структуру?
Ключевой вопрос в дискуссиях «неоргаников» и «органиков». Я бы даже сказал, что для «органиков» вопроса этого как такового нет, они работают себе и работают в рамках давно сформированных, устоявшихся и проверенных временем подходов к планированию и выполнению ГРР. На мой взгляд, вопрос периодически поднимается именно неорганиками, предлагающими радикально изменить саму концепцию ГРР. Вот давайте посмотрим:

Органики
Необходимо найти и подготовить структуру (паспорт) под поисковое бурение. Никто в нефтяных компаниях без сейсмиков поисковую и разведочную скважину не поставит на точку. То есть: нужно определить место где есть шанс найти залежь. А это — именно ловушка. И только она. Со всеми ее требуемыми атрибутами в виде формы для заполнения (тип ловушки не важен), коллектора (емкости) и покрышки. Факт заполнения ловушки УВ при работе в бассейне с доказанной нефтегазоносностью фактически собственно и проверяется последующим поисковым бурением. 

Соглашусь с Соборновым К.О. в том, что разные бассейны характеризуются разным потенциалом и не во всех бассейнах могут быть заполнены все без исключения ловушки. Также важно иметь в виду, что остается потенциальная возможность «косяков» исполнителей при картировании ловушек, в чем я полностью согласен с уважаемым А.В.Соколовым. Тем более, что возможные погрешности «параметризации» ловушки во многом объясняются и объективными ограничениями сейсмического метода (скорости, вертикальная и латеральная разрешенность сейсмических данных, точность процедур миграции и т.д., и т.п.).
Да, иногда возникает необходимость выполнения бассейнового моделирования, когда мы заходим в пока мало изученные/удаленные районы даже в бассейне с установленной нефтегазоносностью. И геологические службы большей части нефтяных компаний это делают. Детали и нюансы – тема отдельного разговора.

Поддерживаю мнение уважаемого Соборнова К.О. относительно «риск-анализа». В «серьезных» компаниях он выполняется как часть ТЭО при оценке целесообразности бурения. Но, опять же, для объектов в регионах уже ведущейся добычи, по факту он проводится именно применительно в ловушке, поскольку остальные условия (генерация-миграция-аккумуляция) уже определены и верифицированы.

Неорганики
Основной посыл – «ищем нефть». Этот посыл озвучен уважаемым коллегой Тимурзиевым А.И., но не раскрыт в рамках состоявшейся дискуссии в части «как ищем?».

Вот и вопрос у меня к уважаемым коллегам-неорганикам: чтобы найти промышленную залежь/месторождение, куда бурить-то будем? Нефть она и есть нефть. Т.е. флюид. Куда‑то она течь (перемещаться) должна и где-то скапливаться (запираться). Как найти такие места скопления, а потом еще и обосновать-доказать необходимость бурения именно в них? Все равно необходима какая-то параметризация «объекта», по крайней мере в обоснование точки/точек поискового бурения. Без этого не будет соответствующего решения ответственных лиц в нефтяных компаниях по планированию и, главное, – финансированию поискового бурения. А кто у нас кроме нефтяных компаний нефть ищет?

В контексте изложенного мы неизбежно приходим к следующему важному вопросу:

Идеология/концепция ГРР для поиска «органической» и «неорганической» нефти
Органики – здесь пока все как есть.
Неорганики. Пока не видел конкретной и четко сформулированной концепции ГРР с целью поиска залежей нефти неорганического происхождения.

 

Отмечу следующее:
- в статьях и на дискуссионных площадках (в частности, личная страница В.Карпова в социальной сети во ВКонтакте) часто встречается тезис о необходимости «смены объекта поиска». Здесь надо бы четко понять, что конкретно имеется в виду. Идти с поисками в другие регионы, за пределы известных нефтегазоносных бассейнов? Как образно высказался Соборнов К.О., «неорганики» должны бы были лицензировать Балтийский щит (чего пока не наблюдается). Углубляться с поисками в породы фундамента? Или что-то еще? Четко сформулированных ответов по поводу смены объекта поиска пока не встречал.

- опять же, на дискуссионной площадке у В.Карпова вижу тезис о «необходимости разработки государственной программы поиска залежей УВ на основе неорганической теории происхождения нефти». Но полагаю, что такой программы не будет без предварительно сформулированной и четко изложенной концепции ГРР поиска залежей неорганического происхождения (что ищем, как ищем, объемы, стоимость, ожидаемые результаты). Ну и полагаю, что такая концепция до подачи в госорганы должна пройти как минимум «общественные слушания».

- к вопросу «как искать» – пока наиболее часто звучит тезис о «прямых» способах выявления залежей УВ. Ну хорошо, все (и органики, и неорганики) будут только «за». Поиски и опробование разных версий «прямых» методов осуществлялись с советских времен, продолжаются и сейчас. К сожалению, арсенал реально работающих «прямых» методов на сегодня очень ограничен. Пока доказана только одна реальная возможность прогнозирования залежей – но только газовых, в терригенном, слабо литифицированном коллекторе. И то, скажем, для мощных сеноманских залежей работает («яркие пятна»), для менее «толстых» уже не так. В части же нефти – в редких случаях можно увидеть намеки на «плоские» пятна, ассоциируемые с возможными ВНК (легкая нефть, массивные залежи, терригенный коллектор). Про другие методы – отдельный разговор. Готов принять участие в дискуссии по теме «прямых» методов поиска если она будет инициирована. В любом случае, если будут найдены иные реально работающие прямые методы, они безусловно будут включены в арсенал используемых средств как неорганиками, так и органиками (разбраковка подготавливаемых объектов).

Резюмируя со своей стороны данный вопрос состоявшейся дискуссии, могу отметить следующее:
- у «органиков» концепция ведения ГРР имеется, и она является базисом для всех нефтяных компаний;
- у «неоргаников» концепция ведения ГРР пока отсутствует и, к сожалению, нет пока предмета обсуждения, а оно могло бы быть весьма интересным и, возможно, полезным.

 

Об отрицательном воздействии системы госуправления
В дискуссии уважаемым коллегой Кузьменковым С.Г. озвучен тезис о том, что существующая система лицензирования не позволяет изучать палеозой (Зап.Сибирь). Нефтяники занимаются только своими продуктивными интервалами. Также приведен пример того, как на конкретном месторождении пробурено 60 скважин с приличным заглублением в палеозой, но ни одна из них не была испытана.

Согласен, это в принципе нонсенс – пробурить 60 скважин в палеозой на приличную глубину и ни одну из них не испытать. Тут или доказать надо что в процессе бурения из палеозоя (доюрского комплекса) не было никаких прямых признаков, показаний по газовому каротажу или по ГИС, либо применять к недропользователю санкции за неисполнение. Но тут вопрос: а что было записано в лицензии в качестве обязательств недропользователя? И было ли? А если не было, то понять бы действия недропользователя. Зачем бурили и на основе каких данных или предпосылок?

В принципе же, в условиях лицензии должны быть четкие указания на этот счет. Может быть даже специально оговорены и закреплены в обязательствах недропользователя 1-2- … скважины со вскрытием и изучением палеозоя. Но кто будет формировать такие требования и, главное, на основании чего? В общем, отдельная тема, отдельный вопрос.
У ЛУКОЙЛа, кстати, есть хороший пример работы с залежью в доюрском комплексе, на Средне-Назымском месторождении. Но вот не помню, чтобы кто-то хотя бы обозначил вопрос о необходимости обсуждения генезиса этой доюрской залежи. Не было пока такой производственной необходимости. 

 

В целом, дискуссия, организованная и проведенная уважаемым коллегой А.В.Соколовым представляется и важной, и весьма интересной. Со своей стороны, выражаю Александру Владимировичу свою искреннюю благодарность за возможность ознакомиться с ней.